20. Становой, Таёжный и Маралушка
В 19-м году я впервые изменил Чукотке и провёл свой первый полевой сезон на Алтае. Многое показалось мне тогда непривычным.
2019, фото из архивов
Сезон длился не 2,5 месяца, а почти 4. Из этих четырёх месяцев почти месяц я провёл в городе. А когда был в полях, то сидел вечерами в Телеге и Твиттере. У нас был спутниковый интернет, с некоторых сопок можно было даже эсэмэску отправить.

Условия работы тоже отличались. Практически не было сильных ветров. Практически не было медведей. Практически с любого лагеря можно было за пару часов добраться до ближайшего поселья. Практически не нужны были печки. Если б мы не торчали там весь сентябрь, легко без них обошлись бы.
2019, фото из архивов
Когда отец встречал меня после первых полей на Чукотке, мы заезжали на ближайший арбузный развал. Не было большего кайфа, чем воткнуть в нож в хрустящий, звенящий от каждого прикосновения плод, только-только сойдя с рейса Магадан-Москва. На Алтае арбузы входили в наш будничный рацион. А в перерывах между участками был грейпфрутовый Хугарден в риддерских кафешках. Даже в Москве я питаюсь аскетичней.

При этом Алтай-19 – главный претендент на звание самого утомительного полевого сезона в моей жизни. Чумовой рельеф в сочетании с нулевой проходимостью и вечными проблемами с транспортом вытянул из меня за несколько месяцев, не знаю, килограммов 20?
Я с женой в день, когда она стала моей женой vs я с женой в день, когда я вернулся к ней из полей
Вместо медведей нас донимали те, кого я ненавижу в сто раз сильнее: шершни и осы. На руках виднелись ожоги от ядовитых трав и царапины от колючих кустов. После маршрутов мы искали и иногда находили клещей на спинах друг друга. Когда мы лезли за пробой под какой-нибудь куст, то били по камням лопатой, чтобы распугать змей.

Как вы понимаете, я с большим удовольствием поехал сюда вновь. Но в этом году всё гораздо сильнее походило на Чукотку. Кроме арбузов, разве что.
За Алтай-19 из всего отряда медведя видели только двое: я и мой друг-напарник Данил.

За этот год мы с Данилом видели их только в маршруте 6 раз. Обычно я их вижу с вездехода или с лагеря, метров за 200. В этот раз самое дальнее, что было – метров 150. А так 10-20.

Я забыл какое-то стоп-слово?
В 19-м году печки нужны были только в сентябре.

На сборах я даже попросил ребят пометить печки как груз, без которого мы сможем улететь, если будет перевес. Но мы бы обошлись без них разве что в июле. В июне даже снег шёл.
За весь сезон 19-го я ни разу не сталкивался с сильным ветром.

Август 21-го:
Скалы в 19-м году попадались, но редко. В 21-м бывало такое, что по ним и камням размером с холодильник приходилось ползать с 8-и утра и до 8-и вечера. Иногда дольше.

В середине полевого сезона у нас оставалось где-то 4 здоровых колена на семерых. В лексикон вошло слово «долобенить» (производное от мази Долобене). Я ещё и диклофеначил недельку.
Трое из семерых падали в обмороки. Я не падал, но в один из маршрутов так перегрелся, что еле дошёл до лагеря.
Скриншот из видео, которое я по цензурным соображениям не могу вставить.
Эпизодами этот полевой сезон выглядел как совместный клип Раммштайна и «Короля и Шута». Начиналось всё тоже не слава богу.
Коронавирус – последнее, о чём вспоминаешь в полях, но на подготовку к полевому сезону он, разумеется, повлиял.

Карантинные ограничения и реконструкция Усть-Каменогорского аэропорта привели к тому, что добирались в поля мы ещё заковыристей, чем в чукотские сезоны. Тридцать часов непрерывной дороги.
Чтобы пересечь сухопутную границу, на пограничном пункте пришлось показать пачку документов толщиной с диссертацию. Для воздушной границы хватило бы свежего ПЦР-теста.

Дальше всё как в прошлый раз: техника безопасности, на которой нам вновь рассказывали не о медведях и скалах, а какого цвета замочки вешать на какие трубы). документы, сборы, закупки. Через неделю погнали на первый участок.
  • Высокогорный
Главный геолог Казцинка в 19-м году удивлялся: какое удивительно сухое и тёплое выдалось лето. Хотя дожди были и иногда затягивались на несколько дней. Но в 2021-м мы прекрасно поняли, чему он удивлялся.
Я успел сводить студентов только в ознакомительный маршрут до того, как на неделю зарядили ливни, перемежаемые моросью. Впрочем, им-то как раз после ознакомления неделька перекура была кстати.
У студента Коли не включается вторая передача
В мой первый сезон с непривычки мне даже несложные маршруты на Чукотке казались на грани выносимости, а уж на Алтае ходить в самом деле тяжело. И дышать, как выяснилось, тоже.

Относительные отметки самых высоких точек на первом участке выползали за 1700 м. Признаки горной болезни у некоторых появляются уже на полутора тысячах. Первый обморок так и случился. Мало кислорода, москитная сетка на лице – и вот ты уже бодаешь папоротник.
Мошек в этом году и впрямь было больше, чем в 19-м – ещё один привет с Чукотки. Но обычно к середине сезона не остаётся никого, кто застёгивал бы москитные сетки в маршруте. Как бы сильно этого не хотелось.
Не то чтобы дождь выключал нас из работы на неделю. Но бывало такое, что полтора часа лезешь в гору, чтобы начать маршрут, а ливень просто берет и начинается. Минут 20 ожидания. Осознание, что это надолго. Маршрут окончен.
То, что мы в 19-м году не видели медведей, тоже, скорее аномалия. Может, они размножаются только под дождём, я не знаю. Но первый встретился уже в маршруте третьем.

Андрей с Никитой пробирались через лес и услышали шорох. Гуднули горном, шорох утих, а потом из кустов на них что-то ломанулось. Андрей бросил горн, и уже собрался лезть на дерево.

– А нахрена ты горн бросил?!
– А зачем он мне на дереве?!

Медведь (скорее всего) разобрался в источниках шума и свалил в другую сторону.
Мы с Данилом медведей на первом участке не видели, зато вспомнили каково ползти вдоль склона по кустам, через каждые 100 метров переползая через скалу.

– Я в городе после таких маршрутов гораздо добрее и терпимее. Всю злость там оставил

Когда дела были сделаны, свалить с первого участка всем уже не терпелось. Как будто дальше ожидалось что-то получше.
На Алтае, в отличие от Чукотки, вездеходы бесполезны. Какие-то катаются, конечно, но наших проблем они решить не в состоянии.

В 19-м году под конец сезона прислали какой-то колёсный с водителем из ЛНР (это важно, потому что именно из-за проблем с документами и приехал под самый занавес). Толку от него оказалось немного. Весь этот год мы как и 2 года назад ходили на работу пешком. В среднем, часа по 2 в одну сторону.

Между участками нас перебрасывали вертолётом. За сезон мы разгружали и загружали Ми-8 тремя тоннами бутора 10 раз. Из них прилетал он за нами тогда, когда нам самим бы этого хотелось – 0 раз. Борт мы делили с казцинковскими буровиками, туристами и местным акиматом. И были последними по приоритету.

Собрать лагерь и не улететь было нормальным явлением. Или не собрать и узнать, что борт будет через пару часов.
Но, справедливости ради, до трёхнедельного лежачего приключения, как в 2020-м, подобным неудобствам было далековато. После того случая – прилетел, и слава богу.
  • Таёжный
Следующий участок должен был быть самым простым из всех. И стоянка рядом с охотничей избой и баней, и рельеф потише, и лес без кустов везде.
На этом участке потеряли сознание ещё двое.

После аномальных холодов на Алтай наконец-то пришла жара. К ней мы оказались не готовы.

С утра литрами выпадала роса, духота, акклиматизация – и вот ты уже лежишь у ручья, говоришь так, будто читаешь названия товаров с Али Экспресса и блюёшь от того, что просто выпил воды.

На Чукотке, если прям совсем печёт, в маршруты можно было ходить ночью. В полярный день и в полночь отлично ходится. На Алтае приходилось терпеть. Благо, недолго: перелетели повыше мы уже через несколько дней.
На Таёжном мы провели всего неделю.
  • Маралушенский
Владелец той избушки и бани подогнал нам банку пива. После месяца без алкоголя и на спорте с неё на жаре развезло 7 человек. Я бы не поверил, что это возможно, если бы сам не видел, как мы ставили третий лагерь.
Поставили, кстати, хорошо.

Долина ручья, в котором нас высадили, простиралась с востока на запад. Холмы спереди, гора сзади – красивый свет каждый вечер. Спрятались в лесу, от лагеря звериные тропы во все стороны.
Названия только у горы странное: «Теремок 3-й».

– Гыгыгы, «кто в теремочке живёт?»

Ох, лучше бы не выясняли.

Началось с ос.

К третьему участку уже было понятно, кто какие нагрузки тянет. Тем, кто ходит похуже, я первый маршрут дал попроще. В ста метрах от лагеря. Ребята пришли после заката. Я даже квадрокоптер запускал, чтобы поискать их.
– Что случилось?
– Потом

Студент Коля сел, закурил.

– Я иду, меня начинают осы жалить. Ярик сначала ржал, а потом ему самому в губу как засадила. Там склон, мы кое-как отбежали метров на 20, они там нас уже не трогали. Ярик говорит «давай в другом месте пробу отберём», тянется за джипиэской, а её нет. Он её там выронил. Пришлось возвращаться. Он москитную сетку застегнул, от лица её оттянул, наполовину вслепую по траве пошарил, нашёл.

Все, естественно, слушая, ржали. Рассказав, Коля тоже успокоился и улыбнулся.

– Теперь и мне смешно. Там было не очень

Я не знаю, что бы я делал, если бы пнул осиное гнездо на каком-нибудь склоне, с которого при всём желании быстро бы уйти не смог. На Чукотке я так однажды чуть не убился: оса полетела мне в лицо, я сделал шаг назад и покатился по камням вниз. Но там я хотя бы покатился, а в кустах что?

Но с медведями встречаться всё-таки неприятней. Они тоже жили на Теремке этом долбанном.

Ещё на предыдущем участке мы с Данилом шуганули в ручье медведицу с двумя медвежатами. Хруст в кустах, они поднялись по склону, я им что-то проорал, они убежали дальше.

Когда мы штурмовали Теремок, она опять нам попалась. Но в этот раз она убежала не сразу. Пришлось немного посидеть на скале и понервничать, пока она не соизволила свалить.

Где-то тут она паслась
Наш ор её не особенно впечатлил. Убежала она, когда ветер подул в её сторону. Нос задрала, воздух ноздрями втянула и втопила так, что уже через 10 секунд мы её уже не видели. Воняли так, что даже медведь сбежал, ага.

Тут надо понимать: хотела бы – убила бы, тут не о чем переживать. И обычно медведи убивать людей не хотят. Тут шансы на выживание примерно как риддерской дискотеке (Константин Иванович, отличная шутка). Но всё равно неприятно, когда медведь сразу не уходит.

Как-то так полезные ископаемые и ищутся, да. А вы как-то иначе себе это представляли?

После этого случая мнительность в отряде повысилась.

– У нас рядом с лагерем куча новых лёжек появилась, медведи прям рядом с нами спят по ходу
– Я там йогой занималась, всё в порядке
Подпишитесь на обновления в Телеге:
Made on
Tilda