Прага стала первой европейской столицей, в которой я побывал. Мне её не с чем тогда было особенно сравнивать. Поэтому Греция, из которой я прилетел в Чехию, мне многим напоминала Грузию, а Прага - Питер.

Но потом, конечно, быстро перестала.

Её смех как-то резко стал казаться мне невыносимым. Это было довольно странно, поскольку смеялась она последние часа полтора. Хриплый, вибрирующий гогот. Престарелая азиатка понемногу стала просто сводить меня с ума.

— Dear Passengers...
— Господи, ДА!

Как же я ждал этих слов. Нам сообщили, что в Праге всё спокойно и мы садимся.

Обожаю этот момент, когда ты только-только оказываешься в новом государстве. Вокруг были чехи. Надписи в аэропорту на русском, английском и чешском.

Охохо, никаких такси! До центра города - только на общественном транспорте. Чтобы проникнуться прямо с порога.

Я зашёл в автобус, оставил чемодан в салоне и, шатаясь, подошёл к водителю. Сунул ей деньги и сказал по-английски, мол, деньги-то возьми, тёть.

Это было зря, английский она не понимала. Мы перешли на её «немного русский». На нём она мне объяснила, что евро я свои могу приберечь, а ей вот кроны подавай. Крон у меня не было. Мы договорились на два евро. Так я дал свою первую взятку в Чехии.

Пока всё это обсуждалось, мой багаж катался на колёсиках по всему салону.

Автобус довёз нас до метро. Кроны в автобусе, как ни странно, не удалось обменять. Может, берут карточки? Оказалось, берут. В первом окошке принимать их отказалась, но зато объяснили, что в другом окошке мне будут рады. Я подошёл к нему и встал в очередь. Сложилось впечатление, что люди подходили туда со своими проблемами, а не за билетами, так долго она продвигалась. Наконец, билет был куплен, и только тогда я обратил внимание, что турникетов в метро нет. Впрочем, я бы всё равно не стал с этим экспериментировать.

"Dveře jsou zavřené".

Я доехал до Карлово Намести за 24 кроны и направился пешком к отелю. Крона (или «коруна») была равна почти двум рублям. Стоило осмотреться.

Шкоды, ну конечно. Сколько же я их встретил по дороге от метро. Ещё пару парней с клюшками, это тоже привело меня в восторг. Обожаю, когда стереотипы подтверждаются. Я шагал по брусчатке, а из громкоговорителей на улице раздавались каки-тое команды на чешском. Я добрался до отеля, в холе которого висел портрет Гагарина, и, не раздеваясь, умер на своей кровати часа на четыре. Подъём в этот день был ранний. Очень ранний.

Я ничего не знал о чешской кухне, но, проснувшись, быстро понял, что хочу исправить это как можно скорее. Был выбран ближайший к отелю ресторан, в который меня согласились впустить только на полчаса, поскольку всё было зарезервировано.

Подали обед, который останется в моей памяти как, возможно, один из вкуснейших в моей жизни. Мне принесли цыплёнка с картофелем под бальзамиковым соусом и салат с курицей. Никогда не бы не подумал, что это можно сделать столь убойно, столь ненормально смачным. Я пришёл в себя, расплатился и направился на набережную Волтавы. Никаких идей, куда направится, у меня не было.

Я просто шёл в центр.

По дороге я увидел замечательную карту.

Исторический центр Праги, который явственно по ней делился на три части: Пражский Град, Старое место и Вышеград. Отзеркаленная буква «Г», хвост которой отсечён Влтавой.

Примерно так я город и изучал.

В Праге практически нет наружной рекламы. Нет дворов. И нет туристов по весне. Это было откровением. Все они толкутся в окрестностях Карлова Моста и немного в Пражском Граде.

Чем дольше я находился в Праге, тем сильнее становилось во мне чувство, будто Санторини, с которого я прилетел, - совершенно бездушное место, гламурный Сочи, не более.

А у этого древнего города есть свой шарм, своё скромное обаяние. По-настоящему заповедное место.

Я бродил по городу три дня. На четвёртый уехал в Вену.

По возвращении из Австрии удалось застать пражский марафон. Весь город был в него вовлечён. Я впервые увидел по-настоящему городской праздник. Первое сентября в Билибино не считается. В Москве может произойти всё, что угодно, но большинство людей про это событие узнает из новостей.

Прага - удивительное явление.

Город начисто лишён атмосферы большого города. При том, что по территории она ту же Вену, наверное, и превосходит. Это ощущение уюта, которое обволакивает подобного пуховому одеялу, оно не поддаётся словесному описанию.

Я не помню деталей того, что и как делал, город заставил меня об этом позабыть.

Осталось лишь плотное ощущение того, что всё было просто отлично.