У меня есть брат. У брата есть крёстный. Крёстный - грек и живёт в Греции, на Крите. Когда-то он учился вместе с моим отцом в "Менделеевке", там дружба и завязалась.

Его зовут Арис. И он очень колоритный. Достаточно сказать, что о моей поездке было известно ещё в январе, а договорится о том, кто и когда меня будет встречать, мы смогли только за день до вылета. В итоге дело было поручено Манолису, его секретарю.

Я настроился на приключения.

Пилот голосом, удивительно напомишавшим Ариса, сообщил, что мы прилетели в Ираклион. Аэропорт как аэропорт, много где такой же, в том числе и в Магадане. Осталось разыскать Манолиса. Где ты, Манолис? Как ты вообще выглядишь?

Позвонить я ему не мог – всё было закрыто, местную симку не купить.

Я нашёл оговоренное место. Конечно, в обозначенное время там был совсем другой грек, который Манолисом быть отказался. Таксист, наверное. Но со второй попытки я его всё-таки отгадал.

— Манолис?
— Гиорги?! Дорбро пожаловть!

Манолис оказался удивительно похожим уже на моего крёстного, если омолодить его на десять-пятнадцать лет. Высокий, с располагающим выражением лица, общительный и активный. К слову сказать, в силу невероятного таланта моего отца заводить самые разные знакомства, Георгий, а так зовут меня крестившего, живёт в Чехии. Но об этом в другой раз, даже обстоятельства, при которых познакомились дядя Гоги и мой отец, заслуживают большего, чем лирическое отступление.

Мы перешли на английский. На греческий английский и русский английский. Он отвёз меня к Арису.

— Professor is out of Crete now. With family. I'll give you the keys.
— Okay. Is it possible to buy a SIM-cart and exchange my money?
— No! Today is holiday (первомай, что ли?). Nobody and nothing works today. Because it's first day of spring.

Так-то. Праздник весны, хорошо, но труда? Никто в начале мая работать не хочет. Оно и неудивительно.

Атмосферу места я почувствовал сразу же. Вроде бы внешне похоже на то, что я видел в Тбилиси, но дышит всё совсем иначе. Меньше Азии, больше Европы. Вокруг будто оживали картинки, которые я десятки раз видел у фотографов. Там ребята бегут за мячом. Тут кот пытается залезть на собаку. Кто-то решил пробежаться вечером и чумовейше силуэтит в закате.

Меня высадили на главной туристической улице и показали как вернуться домой. Лунапарк. Порт. Улица. Не потеряться даже пьяным (в этом я убедился в тот же вечер).

Есть два способа сойти с проторенных туристами троп. Заблудиться. Или выполнять квест. Я решил выполнять квест. Наметил с вечера несколько целей, которые я должен был выполнить. Мне предтояло купить билет на Санторини, поменять рубли, найти зубную пасту и разыскать магазин игрушек, чтобы одарить детей Ариса. Как оказалось, всё - нетривиальные задачи.

Но сперва – местная кухня.

В Греции приносят вчетверо большие чем в Москве порции. Ну и вкуснее всё само собой. Свежее такое, сочное. С привкусом морского бриза, если есть в правильном месте. Я вообще считаю, что еда должна быть к месту. Её надо есть там, где она придумана. Что может быть лучше тех же пельменей под водку, когда с мороза пришёл?

Я поселился у Ариса. Комната, в которой я ночевал, напоминала гараж. Ни звук, ни свет в неё не попадали. Довольно странное ощущение. Мне постоянно снилось, что приехали Арис с семейством. А я без подарков, как же так.

Стоило прийти в себя, как в дверь стали настойчиво звонить. Это был Арис. Даже по тому как он звонит в дверь, его можно отличить. Я открыл греку в шёлковом халате. Тот был невероятно активен.

— Пошли наверх. Медея сделает тебе тосты, кофе, сок. Ты хорошо спал? Жалюзи можно открыть. Это от кошек защита.
— Да, я заметил, что их тут до черта.
— И воров. Пойдём. Сейчас. Ты принял душ? Разобрался как включить горячую воду? Сегодня в шесть приедет Штильман, он тоже будет жить тут. Кошки! А! А! А! Пошла!

Он был неумолим. Мы поднялись наверх и только тогда я понял, что ночевал в гостевом домике. А также заметил, что в Греции нынче популярны складывающиеся стопкой двери (аналогичные я встретил спустя год в Италии). Даже у лифтов такие.

Там я познакомился с Медеей. Медея - грузинка. И, как я понял, домработница. Меня накормили невероятным кофе, свежевыжатым апесильновым соком (про свежевыжатый в дальнейшем можно и не уточнять) и тостами. Из окна открывался чудесный вид на порт.

Арис отвёз меня в центр. Я присмотрелся к движению. На байках гонял и стар, и млад. В костюмах и спецовках. По двое и по трое. Пешеходные переходы - где договоришься. Рукой помахал - тебя пропустили. Стоять на зебре ты можешь до посинения.

Я пошёл менять деньги. Это было непросто. С одной стороны русских - до хрена. Встречаются даже надписи и меню на русском. С другой - ни один банк не рад твоим рублям.

Вдоль главной туристической улицы, на которой я силился найти благосклонную к моим деньгам контору, были негры. Были цыгане, немного. Была уйма греков, наслаждавшихся положением дел и вкусным кофе.

— Good Morning! Coming.. Oh... I remember you! You have been there yesterday?

Вроде бы вчера на ужин я выпил не так много вина. Чем я запомнился?

— Yep, that's right.
— Is it film camera?

А, так вот чем я отличился. Ну слава богу.

— No, digital.
— Oh... What is your profession?

Я выбрал самую крутую, конечно.

— I'm geologist.
— It's really cool! An Ice Cream! From us.

Офигенчик. Хорошо быть геологом. Управляющий рестораном познакомил меня с частью персонала и сказал, что я теперь друг заведения. Я спросил его, есть ли на острове магазин игрушек.

— It's too far... Two kilometers!
— You forgot? I'm a geologist!:)
— Yeah! That's right. It those direction.

Он махнул рукой хрен-пойми-куда. Но меня это утраивало. Главным ориентиром был мост, который я по дороге так и не встретил. Пора в путь.

Спустя где-то час я нашёл торговый центр. Сойдёт. Посольку у меня до сих пор не было симки, позвонить Манолису и спросить, что за дети у Ариса, я не мог. Сам я не знал.

Пришлось импровизоровать.

— Unisex toys. For... For 4-10 y.o. kids. For 2, or 3...
— No problem.

Купил им индейцев и ковбоев. Всем нравятся ковбои и индейцы. Я расплатился и пошёл домой.

Прошёл порт. Негры торговали мочалками за пять евро. Немцы смотрели на мочалки, а русские их покупали. Немцы и русские. Везде. Иногда французы

Я вернулся домой, поболтал с женой Ариса, подарил двум мальчикам (слава богу) индейцев и ковбоев, разделся и лёг спать. На следующий день рано вставать на «Летающую кошку». Катамаран на Санторини. Тем временем, другие кошки, наземные, как-то проникли в подъезд и подпевали джазу, играющему в нём. Звучало ужасно.