За первые маршруты я собрал все виды косяков, которые только могут приключится в поле с городским дурачком вроде меня.
В первый же день я потерял бутылку с водой.
Пройти маршрут без воды – очень тяжело. Ручьи были не везде, и далеко не из каждого можно было пить. Минерализация слабая, напиться даже нормальной водой тяжело.
Когда я наконец дополз до лагеря, я почувствовал себя счастливей чем когда-либо. Распластался на раскладушке, напился тёплой безвкусной воды и разглядывал швы на брезенте палатки. Мне было плевать на комаров, на грязь, на камешки в сапогах. Меня вынули из моего тела, вытряхнули и сунули обратно.
В следующий маршрут я не взял средство от комаров. Лучше бы я просто умер во сне.
День был особенно жаркий, а маршрут шёл через болота. Идти в накомарнике в такую погоду – настоящая пытка. Я доходил до точки, расстёгивал накомарник, мотал мордой во все стороны и пытался выудить между кочками хотя бы немного глины без органики.
Ладони зудели, за ушами раздавался омерзительный писк. На нос, лоб, губы – всюду садились комары, которых я пытался сдуть, стряхнуть, как-нибудь сковырнуть. Чтобы отобрать 80 своих проб, я потратил 8 часов.
В каждый маршрут мы брали лопату и молоток. Два прекрасных инструмента. В третий заход один из них я сломал, а другой потерял. Час искать в кустах небольшой металлический предмет и выкапывать глину только полотном лопаты совершенно не тянуло, но деваться было некуда. Маршрут при этом хотелось пройти как можно быстрее: в середине июля к комарам добавились ещё и оводы. Эти ребята редко кусают, но доканывают гениально.
В пятый или шестой маршрут я взял недостаточное количество мешочков для проб. К концу рабочего дня у меня осталось критически мало полостей, которые я не заполнил бы песком.
Я забывал этикетки, падал в реки, нечаянно бил себя лопатой в колено, по ошибке жрал волчью ягоду.
Иногда мы оставляли пробы, связывали их шпагатом и вешали на деревья. Потом на вездеходе отдельно ездили и собирали. В первый же день, как меня взяли этим заниматься, пока мы ездили, на лагерь налетел шторм и посносил все палатки.
У нас было солнце, жара, а где-то в километре мои вещи разлетались по всей округе. В следующие 10 лет я с таким ещё много раз сталкивался.