09. Таллах
В 2013-м я окончил магистратуру геологического факультета. Но, судя по ЖЖ, не это было главным событием того периода. Гораздо больше меня заботило, что вылет в поля всё задерживался.
Пока я собирал документы для аспирантуры, заказчик резко срезал объёмы. Я на участке по большому счёту уже и не нужен был, без меня бы справились. Но я полетел, потому что работали на Песчанке, а именно по Песчанке я собирался писать диссертацию.
Вылетел я примерно на 3 недели позже обычного. Московские дела я закончил к тому моменту и все 3 недели сидел как будто на чемоданах.
Я умудрился за 2 полевых сезона привыкнуть к тому, что в это время уже ношу мешки с землёй на спине.
Вылетел я примерно на 3 недели позже обычного. Московские дела я закончил к тому моменту и все 3 недели сидел как будто на чемоданах.
Я умудрился за 2 полевых сезона привыкнуть к тому, что в это время уже ношу мешки с землёй на спине.
Что-то немного не по себе, от того, что я не в поле в данный момент.
— Георгий Джеджея (@gerudes) June 25, 2013
После сезона 12-го года мне предложили работу. Надо было договариваться от имени китайской конторы с горно-добывающими компаниями о продаже руды за процент.
Надолго я там не задержался, но успел заработать на копну новой техники, слетать в Алма-Ату, и отпечатать визитки, на которых было написано «коммерческий директор».
В этом смысле полевой сезон 2013-го года оказался как раз между тем периодом, когда я уже более-менее умел снимать, и тем, когда ещё горело это делать. Даже в Магадане, в который я в дальнейшем ездил только в случае крайней необходимости.
В тот раз гоняли за посудой, в Билибино её почему-то не оказалось, и «супермужскими носками». Не шучу, так на них и было написано. Прихватил себе парочку, не удержался.
Надолго я там не задержался, но успел заработать на копну новой техники, слетать в Алма-Ату, и отпечатать визитки, на которых было написано «коммерческий директор».
В этом смысле полевой сезон 2013-го года оказался как раз между тем периодом, когда я уже более-менее умел снимать, и тем, когда ещё горело это делать. Даже в Магадане, в который я в дальнейшем ездил только в случае крайней необходимости.
В тот раз гоняли за посудой, в Билибино её почему-то не оказалось, и «супермужскими носками». Не шучу, так на них и было написано. Прихватил себе парочку, не удержался.
Половина отряда состояла из тех же, кто в 2012-м работал на Мангазейке. А база была там же, где работали в 2011-м. Я примерно идеально представлял, на что подписываюсь в этом году, поэтому летел рефлексировать, снимать и отдыхать мозгой. Даром, что просидел бы я там максимум полтора месяца. Захочешь – не одуреешь.
Последний мохито я допил 15-го июля, а 18-го пролетал на вертолёте над месторождением, которому посвятил 2 предыдущих и 6 следующих лет жизни.
Последний мохито я допил 15-го июля, а 18-го пролетал на вертолёте над месторождением, которому посвятил 2 предыдущих и 6 следующих лет жизни.
– Этот трактор быстрее утолкать, чем угнать.
Начальника, меня и аналитическую группу везли от вертолётной площадки к домикам, а пацаны рассказывали.
– На Весеннем живут старатели из двух артелей, помимо нашей. «Лига» и «Луч». У «Луча» дела нормально, а вот у «Лиги» не очень-то))
Трактор тот принадлежал Малевану. Не знаю, что это: имя, фамилия, образ жизни. Знаю только, что мужик с оказией на Весенний залетел, золото там помыл, с оказией же и улетел. И трактор у него был замечательный.
Людей было настолько много, что все расселились аж по трём домикам. Наш, бичовский, подготовили только весной. Пара человек заехала заранее и привела его в порядок. Включая того самого Андрея, который собрал водопровод в прошлом году. Сидел он там к тому моменту уже три месяца.
Начальника, меня и аналитическую группу везли от вертолётной площадки к домикам, а пацаны рассказывали.
– На Весеннем живут старатели из двух артелей, помимо нашей. «Лига» и «Луч». У «Луча» дела нормально, а вот у «Лиги» не очень-то))
Трактор тот принадлежал Малевану. Не знаю, что это: имя, фамилия, образ жизни. Знаю только, что мужик с оказией на Весенний залетел, золото там помыл, с оказией же и улетел. И трактор у него был замечательный.
Людей было настолько много, что все расселились аж по трём домикам. Наш, бичовский, подготовили только весной. Пара человек заехала заранее и привела его в порядок. Включая того самого Андрея, который собрал водопровод в прошлом году. Сидел он там к тому моменту уже три месяца.
Через пару дней мы уехали на первый участок.
Втягиваться посреди сезона в работу трудно. Все уже вхоженные, ходят и соображают быстро, а ты ещё совсем тёплый.
Помню, как поставили палатку, я в неё сел и не мог сообразить, что мне делать. Просто мёрз и тупил в ступоре. Посидел-посидел, а потом мышечная память начала работать.
Пошёл за дровами, поколотил. Мозг согрелся, я пошёл разбирать продукты на кухне.
Втягиваться посреди сезона в работу трудно. Все уже вхоженные, ходят и соображают быстро, а ты ещё совсем тёплый.
Помню, как поставили палатку, я в неё сел и не мог сообразить, что мне делать. Просто мёрз и тупил в ступоре. Посидел-посидел, а потом мышечная память начала работать.
Пошёл за дровами, поколотил. Мозг согрелся, я пошёл разбирать продукты на кухне.
Когда я разобрался с делами, мне самому стало интересно, что это было. И тогда я открыл ноутбук и написал:
“
За что я люблю полевые сезоны, так это за то, что мне даётся возможность лишний раз ощутить там черту того самого необходимого комфорта.
Что ты делаешь в первую очередь, когда начинаешь обустраивать лагерь? Больше всего тебе хочется крыши над головой. Укрывшись от дождя и ветра, ты, в общем-то, уже практически полностью удовлетворён.
Тем не менее, победа над дискомфортом должна быть окончательной, не так ли? Что же дальше? Ну, кровать бы не помешала. Раскладушка, спальник, нет проблем. Печка нужна, снег на носу. Ставим.
Теперь минимальный набор уже не такой уж и минимальный, но всё-таки близок к тому.
Дальше в ход вступает «а что если?».
А что если мороз? Или дождь? Ну-ка, дровишек заготовим. А что если шторм? Борта укрепим...
Теперь вроде порядок. На этом можно было бы закончить.
Хотя, как на счёт собственного рукомойника? Письменного стола? Вешалок? Чайничка? Света? Вай-фая? Массажного кресла?
Так, шаг за шагом, шаг мельчает. Иными (более понятными) словами, удовлетворение каждой следующей потребности становится всё менее необходимым, но всё так же отнимает время.
И вот тут вступает в игру такая штука, как «отсутствие денег». Штука эта настолько полезная, что помогает избавиться от иллюзии, что время и деньги это не одно и тоже. Ещё проще говоря, из цепочки "время - деньги - вещь" исчезает второй пункт. И тратить кучу времени и сил на какую-нибудь ерунду уже не хочется.
Что ты делаешь в первую очередь, когда начинаешь обустраивать лагерь? Больше всего тебе хочется крыши над головой. Укрывшись от дождя и ветра, ты, в общем-то, уже практически полностью удовлетворён.
Тем не менее, победа над дискомфортом должна быть окончательной, не так ли? Что же дальше? Ну, кровать бы не помешала. Раскладушка, спальник, нет проблем. Печка нужна, снег на носу. Ставим.
Теперь минимальный набор уже не такой уж и минимальный, но всё-таки близок к тому.
Дальше в ход вступает «а что если?».
А что если мороз? Или дождь? Ну-ка, дровишек заготовим. А что если шторм? Борта укрепим...
Теперь вроде порядок. На этом можно было бы закончить.
Хотя, как на счёт собственного рукомойника? Письменного стола? Вешалок? Чайничка? Света? Вай-фая? Массажного кресла?
Так, шаг за шагом, шаг мельчает. Иными (более понятными) словами, удовлетворение каждой следующей потребности становится всё менее необходимым, но всё так же отнимает время.
И вот тут вступает в игру такая штука, как «отсутствие денег». Штука эта настолько полезная, что помогает избавиться от иллюзии, что время и деньги это не одно и тоже. Ещё проще говоря, из цепочки "время - деньги - вещь" исчезает второй пункт. И тратить кучу времени и сил на какую-нибудь ерунду уже не хочется.
Первые маршруты на Таллахе были запоминающееся тяжёлыми. Полный комплект: жара, вязкие склоны, комары и полная ментальная неготовность к ним. Силы-то, может, и были, но я не привык быть уставшим. Иногда я просто не мог идти.
В один из таких маршрутов я просто понял, что мне надо немного посидеть. И, видимо, перегородил вход в нору горностаю. Тот явно был мной недоволен и хотел прогнать.
Я его немного поснимал, а потом вспомнил офигенные истории, как горностаи убивают лосей. Они залезают на них сверху и перегрызают им горло. Лось ничего не может сделать, как его сбросить?
Сил у меня резко прибавилось и я пошёл дальше.
В один из таких маршрутов я просто понял, что мне надо немного посидеть. И, видимо, перегородил вход в нору горностаю. Тот явно был мной недоволен и хотел прогнать.
Я его немного поснимал, а потом вспомнил офигенные истории, как горностаи убивают лосей. Они залезают на них сверху и перегрызают им горло. Лось ничего не может сделать, как его сбросить?
Сил у меня резко прибавилось и я пошёл дальше.
Напрягали меня не только горностаи. В первый же вечер я услышал сразу о трёх встречах с медведями, которые случились до моего приезда.
Самый безобидный сценарий был у тех, кто просто с сопки увидел медведицу с медвежонком. В то же время именно этот комплект – самый опасный, медведицы вообще без башни. Для красного словца там, конечно, добавили, что следы медведицы легли на следы геологов, и она шла за ними. Ну, разумеется.
Один рабочий, Лёха, наткнулся на странный коричневый куст на сопке. А потом тот куст как встал. И заканчивал Лёха историю каждый раз словами «такая красивая шкура у него на солнце».
Но больше остальных повезло студенту, который поехал с нами в первый раз. Он сел покурить у ручья. Обернулся на шум и никого не увидел. Взял моток шпагата и стал связывать пробы. Мы их связываем, чтобы бросить на видном месте, а потом забрать. Обернулся на всякий случай и увидел морду пестуна в двух метрах. Пока всю пачку не докурил, с места не сдвинулся. Пришёл домой в час ночи. Благо, полярный день.
Самый безобидный сценарий был у тех, кто просто с сопки увидел медведицу с медвежонком. В то же время именно этот комплект – самый опасный, медведицы вообще без башни. Для красного словца там, конечно, добавили, что следы медведицы легли на следы геологов, и она шла за ними. Ну, разумеется.
Один рабочий, Лёха, наткнулся на странный коричневый куст на сопке. А потом тот куст как встал. И заканчивал Лёха историю каждый раз словами «такая красивая шкура у него на солнце».
Но больше остальных повезло студенту, который поехал с нами в первый раз. Он сел покурить у ручья. Обернулся на шум и никого не увидел. Взял моток шпагата и стал связывать пробы. Мы их связываем, чтобы бросить на видном месте, а потом забрать. Обернулся на всякий случай и увидел морду пестуна в двух метрах. Пока всю пачку не докурил, с места не сдвинулся. Пришёл домой в час ночи. Благо, полярный день.
В первый же маршрут на Таллахе я встретил своего.
Погода была отвратительная, шёл снег с дождём. Дождевики, которые нам подсунули на сдачу, порвали о первый же куст. На соседнем склоне уже ничего не видно.
Я сделал дальнюю часть маршрута и уже шёл в сторону лагеря. Привычка оглядываться есть у всех геологов. Пока занимаешься точкой, нет-нет, за спину да заглядываешь.
Странное шевеление на соседнем склоне я так и заметил. Сначала увидел, что что-то шевелится. Всматриваюсь. Что-то непонятное. Достаю телеобъектив и приближаю. Двигается как медведь! Делаю на всякий случай фотографию, приближаю и вот они уши, круглая голова.
Со страху забываю другой объектив на сопке и быстро-быстро спускаюсь вниз. Супермужские носки не помогали. Дохожу до следующей точки, не отводя глаз от медведя. И замечаю у него в руках лопату.
Сука.
Погода была отвратительная, шёл снег с дождём. Дождевики, которые нам подсунули на сдачу, порвали о первый же куст. На соседнем склоне уже ничего не видно.
Я сделал дальнюю часть маршрута и уже шёл в сторону лагеря. Привычка оглядываться есть у всех геологов. Пока занимаешься точкой, нет-нет, за спину да заглядываешь.
Странное шевеление на соседнем склоне я так и заметил. Сначала увидел, что что-то шевелится. Всматриваюсь. Что-то непонятное. Достаю телеобъектив и приближаю. Двигается как медведь! Делаю на всякий случай фотографию, приближаю и вот они уши, круглая голова.
Со страху забываю другой объектив на сопке и быстро-быстро спускаюсь вниз. Супермужские носки не помогали. Дохожу до следующей точки, не отводя глаз от медведя. И замечаю у него в руках лопату.
Сука.
Именно в этом маршруте пришла в голову записывать полевые байки на манер Буковски. Если предыдущий сезон прошёл под впечатлением от «Бойцовского клуба», то 2013-й – год «Почтамта». Так вышло, что это была первой.
Тем медведем оказался студент Валентин, объектив пролежал всю ночь под дождём и забрал я его только на следующий день. До сих пор им снимаю.
Тем медведем оказался студент Валентин, объектив пролежал всю ночь под дождём и забрал я его только на следующий день. До сих пор им снимаю.
